[olganov2]

Пара зарисовок про ворон - из личных наблюдений.



Вот тебе и киска :
Иду по двору. Вдруг раздаётся откуда-то хриплое: «Мя – ау – у!». С этаким душераздирающим драматическим надрывом. Верчу головой. «Мяу» несётся откуда-то сверху. Похоже, кошка забралась со страху на высокую тонкую ветку, а спуститься не может. Смотрю туда-сюда – нет никакой кошки. Высоких деревьев вокруг, кроме старого тополя, тоже не видать. А на тополе сидит облезлая весенняя ворона. Что такое! Где же кричит эта клятая кошка?
Снова «Мя-а-у!». Отвратительно, с подвывом. С какой-то особенной мартовской ноткой. Совсем рядом. Ну вот, прямо над головой.
И вдруг я вижу, как ворона раскрывает клюв, и это гадское раздражающее нервы «мяу» доносится прямо из него. Ну, надо же! Только тут я соображаю: ведь врановые – известные звукоподражатели. Должно быть, какой-нибудь барсик имел неосторожность распевать серенады под гнездом этой лиходейки, а она запомнила и теперь строит из себя Максима Галкина. Вот тебе и киска!

Вороны

Вороны представлялись мне всегда умнейшими созданиями. Но однажды я получила такое ясное тому доказательство, что большего уже и требовать не приходится.
Дело было зимой. На привычном месте, чуть в стороне от маленького уличного базарчика, стояла и продавала с лотка мясо пышнотелая торговка, замотанная пуховым платком, в белых, но уже несвежих нарукавниках, и таком же слегка запачканном фартуке поверх фуфайки.
Мясо лежало перед ней порубленное и слегка подмёрзшее, маленькие ошмётки - очевидно, отлетевшие при рубке - пятнали снег вокруг, и к ним приглядывались две умудрённые жизнью, потрёпанные вороны.
Торговка ничего не имела против того, чтобы предприимчивые птицы угощались мясными крошками, но её немного беспокоило то, что и к кускам на прилавке вороны явно имели свой интерес.
Они предприняли атаку по всем правилам стратегии - сразу с двух сторон, и пока одной из них женщина кричала: «Кыш! Кыш! Вон, пошла прочь!», другая самым наглым образом прихватила кусок с прилавка и ринулась удирать.
Но не тут-то было - кусок оказался тяжеловат, хотя сметливая ворона и выбрала самый маленький.
Бросив «не по себе берёзу», ворона отскочила на исходные позиции, и её товарка присоединилась к ней.
Клянусь, они что-то обсуждали. Наклоняя головы, прислушивались, согласно кивали клювами и негромко повторяли свои «карр» на разные лады.
Наконец, видимо, план компании был составлен. Вороны притаились и принялись в четыре глаза следить за торговкой, улучая момент.
Наконец, их ожидание было вознаграждено - заговорив с покупателем, властительница мяса ослабила бдительность.
В тот же миг воровки «встали на крыло» и ринулись к добыче. Они ухватили тот же самый кусок, но на этот раз они цапнулись за него вдвоём и синхронно, как звено истребителей, мах-в-мах - бросились удирать.
Они летели, держась за мясо, как за буксирный трос, выстроившись в шахматном порядке, чтобы взмахами крыльев не мешать крыльям подельницы.
Они взлетели на ближайшую крышу ларька и принялись расправляться с мясом, время от времени издавая хриплое издевательское карканье - клянусь, они так ржали над сердитой торговкой и, подначивая друг друга, праздновали поб